В Северо-Эвенском районе Николай Савельевич в разные годы трудился кочегаром, машинистом водоема, заведующим склада Гижигинского Райпо. Являлся членом исполкома поселкового Совета. Неоднократно избирался народным заседателем, секретарем парторганизаций. Участвовал в боях на Халхин-Голе и Финляндии. Кроме этого, Н.С.Латынов - активный участник Великой Отечественной войны. Он участвовал в защите Москвы, где был тяжело ранен. Имеет военные награды.
В одной из газет (г.Покров) Николай Савельевич рассказывает о своем участии в боях на Халхин-Голе. Уважаемые читатели, предлагаем к прочтению заметку Н.С.Латынова «Сражение на Халхин-Голе».
В 1939 году наша воинская часть, стоявшая на границе с Монгольской Народной Республикой в районе Кяхты, была переброшена в восточную часть Монголии, в район реки Халхин-Гол. Япония к этому времени, следуя своей захватнической политике, оккупировала половину Китая, полностью Манчжурию, вплотную подступив к нашим границам в районе Забайкалья.
Видя это, наше правительство отдало приказ о переброске наших воинских частей в Монголию, о чем просило правительство Монголии, с которой у нас был договор о взаимопомощи.
Мы по степям Монголии добирались до места на автомашинах двое суток. В грузовиках были оборудованы подвесные скамейки. На скамейке помещалось пять человек, а в машине было пять-шесть скамеек.
Когда прибыли в район реки Халхин-Гол, то нашим глазам представилась такая картина. Мы спустились в долину реки. До самой реки было километров пять. За рекой, в двух-трех километрах — барханы. И вот в этих естественных, самой природой сделанных укреплениях и засели японцы. Им как на ладони была видна с высоты вся долина Халхин-Гола.
Нами - первой армейской группой - командовал Георгий Константинович Жуков, имея в подчинении 64 тысячи человек. А японской 6-й императорской армией командовал тогда Камацубара, имея в наличии 67 тысяч человек. Так нам говорили политруки.
Наше командование выработало и осуществило план разгрома японских агрессоров в следующем порядке — наши танковые части заходят в тыл, лишая противника возможности всякого маневрирования и отступления, пехотные части, форсируя реку, бьют в лоб, уничтожая живую силу и технику, а авиация сверху поддерживает наступающих.
Я был свидетелем того, как наша авиация в количестве ста и больше самолетов по несколько раз в день бомбила укрепленные барханы.
Я служил тогда в разведвзводе 80-го мотострелкового полка 57-й дивизии. До ухода в армию я занимался в спортобществе «Уралмашзавода» в секции классической борьбы, хорошо изучил и рукопашную борьбу джиу-джитсу. Это умение в полной мере мне помогало на поле боя, да и в жизни.
28 августа 1939 года по плану, задуманному Г. К. Жуковым, началось генеральное сражение против засевших на барханах японских захватчиков. Если до этого происходили бои местного значения, то начавшееся наступление по грандиозности было по тем временам ни с чем не сравнимо. Перейдя реку вбород в неимоверную жару,- вода достигала нам до горла - мы всю посуду для воды заполнили. А, выйдя на берег, через короткое время были сухими. Перебежки наши происходили под прицельным огнем притаившихся на передовой смертников.
Одного такого смертника мы, три человека из разведвзвода, взяли. Это был человек, приговоренный судом к смерти, но у них практиковалось, что смертник мог свою вину искупить активными боевыми действиями. Такой человек был готов на все. И вот такого смертника мы взяли. Он вел огонь из пулемета по всем видимым целям. Чтобы его захватить, мы имитировали перебежки, отвлекая его внимание от нашей задумки, а тем временем я, как знающий нужные приемы, подкрался с другой стороны, подобрался к нему и прыгнул, отшвырнув его от пулемета. Заломил ему руки, тут подоспели ребята, и мы его связали. И что же мы увидели в окопе смертника? Сам он был одной ногой прикован к пулемету, окоп вырыт почти в рост человека. В окопе – пулемет с запасом патронов – ящиков десять, несколько ящиков галет, две канистры с водой, половина мешка риса, консервы, конфеты, сахар, бутылок десять саке (это японская рисовая водка). При его личном обыске взяли наган.
Когда мы конвоировали японца в свой штаб полка, то нас на лошади догнал цирик (монгольский солдат) и говорит: «Зачем вам идти пешком в штаб, я все равно туда, заодно и его доставлю. Вы, СССР, за меня не беспокойтесь (так они нас называли), ведь вместе воюем».
Мы ему отдали нашего пленника. Когда они скрылись за пригорком, один из нас решил посмотреть за высоту. Видим — он обратно бежит и кричит: «Он его убил - выхватил саблю и отрубил ему голову, а сам ускакал».
Монголы сильно не любили японских захватчиков, они никогда не брали их в плен.
В наших пехотных частях были танкетки - это небольшие танки, вооруженные пулеметами и огнеметами для выкуривания отдельно оборудованных огневых точек. Из-за тихоходности их не было в числе танков, которые зашли в тыл сидящим на бархане японцам. Но танкетки тоже сыграли немалую роль в разгроме врага, и недаром они в отчаянии кричали: «Рус, бей чем хочешь, но не жги».
В боях на Халхин-Голе впервые в истории войн, были применены нами огнеметы, а японцами – бутылки с зажигательной смесью.
В одном из боев я старался держаться близ танкетки, находясь в пяти метрах от нее. Вдруг произошел взрыв — это танкетка наехала на противопехотную мину, и ее мелкие осколки вонзились мне в бедро выше колена левой ноги. Двадцать дней я провалялся в госпитале города Чойбалсан. Когда врачи выскребли все осколки и раны зарубцевались, я вернулся в свою часть.
Могу привести еще один факт, как монголы не любили японских захватчиков. В соседней палате лежали монгол и японец - у них были однородные увечья. Монгол с трудом перемещался, а японец лежал беспомощный. Когда сестра на время вышла из палаты, монгол, у которого была спрятана опасная бритва, добрался до японца и перерезал ему горло, а потом, выскочив в коридор, закричал: «Сестра, сестра, япон помер».
Когда откинули простыню с японца, то увидели, что он зарезан. У монгола спросили, зачем он это сделал. Он ответил: «СССР нам хлеб дает, а мы ему мясо. А япон ничего не дает, хотел все забрать». Вот как народ был недоволен захватчиками.
Заканчивая свой рассказ о Халхин-Голе, не могу не отметить огромной организующей и вдохновляющей силы Георгия Константиновича Жукова, который на совещании с командующими родами войск сказал: «Мы окружили и испекли в котле всю 6-ю императорскую». Это слово – «в котле» - не раз повторялось затем в ходе Великой Отечественной войны. Вспомните Сталинградский котел, Корсунь-Шевченковский и другие.
По возвращении в свою часть из госпиталя я вместе с другими бойцами занимался укреплением занятых высот и строительством землянок.
Для строительства был нужен лес, а он рос в пятнадцати километрах к востоку от нас. Мы были вынуждены заготавливать и вывозить лес оттуда. Только мы построили и все оборудовали для спокойной жизни зимой, нас, как обстрелянных в боях, перебросили с востока далеко на запад, в Финляндию — там Ленинградский фронт топтался на месте. Так я стал участником еще одной войны. Не обошла меня и третья — Великая Отечественная. Я участвовал в обороне Москвы и шёл вместе :с нашей армией на запад.